 |  | |
В День защиты животных вспомнилась старая история. Перли мы с Пашей-скобарем, с Астары домой, в сторону нашего холодного Балтийского моря. Рейс был на редкость кислый, ни подгрузки, ни халтурки, да и груза под потолок, да такого, что и хохлу не впаришь, нетреба. И посему доползли мы на глубоком подсосе до Дарницкой грузовой и тормознулись в ожидании земляков. И если без курева и витаминов колеса крутятся, то без талонов на горючку, полный П, как говорит сейчас этот плагиатор Гоблин, нагло укравший у нас, шоферни, професиональный словарь! И так сидим мы с Пашей на канистрах с водой, глотая слюни и дымок сигарет из последней пачки, ждем пока остынет картоха, купленная на турецкие деньги на придорожном поле. На стоянке тишина, только слышен храп и пьяное бормотание ивановского, не осилившего пол метра до своей кабины, стоят еще тройка армянских колхозников и несколько местных Мыкыт. На сердце у нас душевно и хорошо, почти дома, до нашего моря 1120 верст. Вдруг среди этой тишины раздается звон кастрюли и рычание. Я врубаю переноску - перевернутая кастрюля и стая кабыздохов с рычанием подбирающая остатки картохи с земли. Паша футболит 10литровую канистру туда, раздается визг. Тут взрываюсь я. Надо вам заметить, что я всю жизнь при собаках, и первый кто меня встречал из рейса, это Яра, каким то чудом слышавшая за два квартала движок моей Ласточки. Если она ехала со мной, то ни один гаибздей не осмеливался подходить к кабине на два метра. "Скобарь гребаный, если сам воруешь, то жди что и тебя на. греют, если сам хлеблом прохлопал, то нечего канистры мять и кастрюлю можно было было повыше поставить"- это примерный перевод тезисов выданных мною Паше, единственное слово, канистра обошлось без перевода. У того, как и у каждого скобаря, язык работал с поздним зажиганием, и Пашка ухватил меня сразу за грудки. Если не считать разорванной рубахи, при счете по навешенны противотуманкам 3-3, мы легли спать, Поиски штиблета я остовил на утро. (Что бы окончательно не опозорить Седую Балтику, и разбитые кулаки и фонари на следующий день были списаны на ивановского. Земляки, знающие, те "без трендюлей, как без пряников", поверили, а сам он по ивановскому обычаю, на утро ни хрена не помнинил) Проснулся на утро, раздвинул занавески, и очумел, перед тачками, окруженный стаей собак стоял Паша-скобарь и крошил своим килорезом батон колбасы собакам. Пока я, с заклиненной от удивления коробочкой, выходил из стопора, он упел достать и скормить еще палку. Я высунул из кабины свою подсиненную физию и, почему-то шопотом, поинтересовался у Скобаря насчет замыкания в голове, какое у него, короткое или длинное? В ответ услышал ликующий вопль:"Они у армянов прямо из кузова трех курей сперли!" Ну, думаю, мелочь, но прятно, не нам одним в дураках ходить. За ночь подгребли пара "Курратов", загруженных консервой и колбасой и Герка-цыган из питерской "Дикой дивизии". И мы, затаренные горючкой чуть ниже, а жратвою до пупка(опять перевод), потихонечку почапали домой. Правда Скобарь килограмов 30 колбасы скормил собакам. Стоит ли говорить, прикаждом заезде на Киевскую грузовую вся блохастая свора обитала под Пашкиным фургоном.
|